У меня дом стоит на месте кладбища. И этаж первый. И вот аккурат между сортиром и ванной в коридоре у меня могилки — я об них даже спотыкаюсь. Почти реальные. Я уже знаю своих покойничков, потому что они активные, гады. Бабка, ее сын и невестка. Видимо, семейное захоронение.
Утром я просыпаюсь от старушечьего кашля за стеной соседней комнаты.
Бабка встает, покряхтит, постонет, идет греметь посудой. Радио включит, а там песни какие-то жизнерадостно-советские всегда играют. Или новости диктор хорошо поставленным голосом рассказывает. Про дела давно минувших дней.
Потом просыпаются молодые. Умываются, едят, убегают на работу, бабка моет посуду, кряхтит, уходит.
Я сплю дальше. В 11 утра она возвращается, чем-то гремит на кухне, потом наступает тишина. До следующего утра. А в последнее время она меня будит по утрам. Вваливается в комнату, трясет меня ледяной рукой за плечо и говорит:
— Вставай, в школу опоздаешь.
Видимо, за дочку свою меня принимает. А раньше они в комнату ко мне не ходили. Я уж и экстрасенсов приглашала. Они повертелись, носом покрутили — зови попа, говорят. Попа... А где ж его взять-то, истинно святого попа? Вот такие у меня мертвяки. Так и живем, квартиру делим.